— Уверяю вас, Триггс, что в этом вы можете рассчитывать нанаше полное содействие, — сказал Селби.

— И еще одно. Когда вы ее найдете, — продолжил Триггсдрогнувшим от переполнявших его чувств голосом, — ради Бога, проявите хотьнемного сострадания, хоть немного порядочности в обращении с ней. Она водиночку растит девочку, и ей не от кого ждать помощи. И что самое главное, онани в чем не виновна. А если вы будете травить ее и дальше, то сведете с ума.Если, конечно, уже не свели.

Брэндон неловко замялся.

— Я очень сожалею, Триггс, если я… — заговорил он.

— Сейчас не об этом, шериф, — перебил Селби. — Думаю, будетлучше, если поисками займусь я. Посмотрим, сможем ли мы напасть на какой-тослед. Триггс, вы не знаете, в котором часу она ушла из дома?

— Нет.

— Она взяла с собой какие-нибудь вещи?

— Насколько я могу судить, не взяла.

— Мы приложим все усилия и найдем ее, — пообещал Селби.

— И вы даете мне слово, что будете обращаться с ней бережно?— спросил Триггс.

— На этот счет можете быть спокойны. Мы не станем делатьничего, что могло бы подвергнуть ее излишнему нервному напряжению.

— Как только появятся какие-либо вести, пожалуйста, сразу жедайте мне знать, — попросил Триггс после некоторого колебания. — Будет дажелучше, если вы просто выясните, где она находится, а я приеду и сам отвезу еедомой. Заодно и муниципалитету будет экономия.

Он пересек комнату и вышел, не оглянувшись.

— Похоже, я действительно немного перегнул палку. — Поголосу шерифа чувствовалось, что ему не по себе. — Честное слово, у меня и вмыслях не было делать ей больно. Я-то думал, что все эти слезы — просто ловкоразыгранный спектакль.

— Вероятнее всего, она добралась до шоссе и села надвигавшуюся в направлении Лос-Анджелеса попутку, — произнес Селби. — Междупрочим, Рекс, у меня есть большие сомнения относительно того, что эта истерикабыла натуральной.

— То есть как? — удивился Брэндон.

— Ты отправился туда, — размеренно заговорил Селби, — ипредъявил Мэдж Трент обвинение в том, что она ездила в город и звонила мненочью из помещения дежурной аптеки. Свидетелем этого был Триггс. Затем онаубежала к себе наверх, заперлась в комнате и принялась биться в истерике…Предположим, что она действительно звонила мне из аптеки, и предположим, чтоподвозил ее туда человек, имя которого в деле пока не фигурировало. Вприсутствии Триггса ты сказал ей, что продавец аптеки узнал ее. Далее,предположим, что это заставило ее испугаться, но испугаться не тебя, а Триггса.Она убежала в свою комнату и разыграла истерику, а когда представилсяподходящий момент, выбралась через окно на крышу и спрыгнула оттуда на землю.Так или иначе, Рекс, но мне все же кажется, что она убегала скорее от Триггса,чем от тебя. И вот теперь Триггс является сюда в крайне взволнованном состояниии хочет, чтобы мы задействовали все имеющиеся в нашем распоряжении средства,дабы отыскать Мэдж, причем просит поставить его в известность сразу же, кактолько мы обнаружим ее местопребывание.

— Ты хочешь сказать, что он задумал немногопоэксплуатировать нас в качестве ищеек?

— Совершенно верно, — согласился Селби. — Не зря же оннастаивал на том, чтобы самому отвезти Мэдж домой, как только мы выясним, гдеона.

Брэндон кивнул.

— Возможно, ты прав, Дуг… Черт возьми, надеюсь, я все же неслишком ее расстроил.

— Ладно, не казни себя, Рекс, — произнес Селби. — Чтосделано, то сделано. Я думаю, надо передать по радио ее приметы. Кто знает, авдруг случайно удастся напасть на след.

Селби и Сильвия Мартин встретились за ленчем. Посленескольких минут непринужденного разговора Селби спросил:

— Какие новости, Сильвия?

— У меня пока ничего, — ответила она. — А у тебя?

Селби рассказал ей о визите Триггса и об истерическомприпадке хостессы. Сильвия задумчиво нахмурилась.

— Что-то тут не так, Дуг, — проговорила она.

— Почему? — спросил Селби.

— У тебя когда-нибудь была истерика? — осведомилась она.Селби нахмурился. — Понимаешь, дело в том, что события, которые действительносильно ранят душу, — это те события, которые истерикой не сопровождаются.Истерика — как предохранительный клапан. Она позволяет выпустить пар ипредотвратить взрыв.

— И что же? — спросил Селби.

— Если у девушки и впрямь была истерика со смехом ирыданиями, затем перешедшая в тихое всхлипывание, то это значит, что напряжениес ее нервной системы было в значительной мере снято. Как правило, человек вследза этим на некоторое время засыпает. Видимо, она довольно хладнокровная девушкаи хорошо умеет владеть собой. Конечно, поводов для огорчения у нее могло бытьмного, но, коли на то пошло, этого нам всем не занимать.

— Что ж, после того, как мы посмотрим, что нам хочетпоказать в коттедже Джимми Грейс, давай на всякий случай заглянем в «Пальмовуюхижину».

— Есть другие новости? — спросила она.

Селби извлек из чемоданчика несколько фотографическихснимков.

— Это увеличенные копии ценника, который находился набутылке виски, — пояснил он.

— Одна из них — для меня? — спросила она. Селби кивнул.

— Было бы хорошо, если бы вы это опубликовали.

— А как насчет «Блейд»? Они не обойдут нас на повороте?

— Сомневаюсь, — ответил Селби. — Я не думаю, что им удастсявовремя раздобыть экземпляр снимка. Мы получили их всего несколько минут назад.

Сильвия внимательно изучила карточку с изображением фрагментатипографского шрифта и нескольких карандашных цифр, затем открыла сумочку,спрятала в нее фотографии и погрузилась в молчание. Официантка принесла десерт.Сильвия отсутствующе поковыряла в нем ложечкой, отодвинула и подняла на Селбизадумчивый взгляд.

— Я хочу быть с тобой откровенна, Дуг, — произнесла она. Онвопросительно вскинул брови. — По-моему, я знаю, откуда взялась эта бутылка. Ятакже знаю, что совершаю ошибку, говоря тебе об этом, потому что если теперь тыначнешь действовать, то «Блейд» наверняка пронюхает и успеет первой датьматериал. Мне следовало бы спокойно дождаться, пока выйдет тираж очередногономера «Блейд», но мне не терпится помочь тебе…

Тогда вперед, Сильвия, — ободрил ее Селби. — Что касаетсярепортеров, то я всеми силами постараюсь обезопасить тебя от конкурентов.

— Я в этом не сомневаюсь, Дуг… И все же инстинкт газетчикаподсказывает мне, что лучше бы до поры до времени держать рот на замке.